— До завтра, Лера, — он улыбнулся на прощание и ушёл.

Стоит ли говорить о том, что весь вечер она буквально летала на крыльях любви? Хотелось кричать о своём счастье всему миру, её просто разрывало от переизбытка чувств и эмоций. Она перемыла всю посуду, убрала весь дом, сделала всю домашнюю работу, которую задавали на каникулы в ожидании их следующей встречи. И он не соврал, пришёл на следующий день и ждал её под подъездом. Как же ей было стыдно, когда она не накрашенная возвращалась с хлебом из магазина и увидела его. Ну что делать? Пришлось звать на чай и знакомить с родителями, которые были в этот момент дома. В тупик поставил вопрос мамы: «Кто это? Я не помню в твоём классе такого мальчика!»

А когда Кирилл уверенно ответил «я её парень» — у Леры совсем не осталось слов. Она не ожидала такого ответа. Не ожидала, но была безмерно счастлива. Родителям парень понравился, поэтому когда она допоздна зависала с ним на каких-то вечеринках или гуляла, они не волновались.

Что значили для неё эти отношения? Первые серьёзные чувства, которые она трепетно хранила и делала всё, чтобы не ошибиться, иногда переступая через собственное «я» и наступая на горло своим чувствам. Для Леры Кирилл являлся незримой защитой, каменной стеной. Он стал первым человеком, что, не думая, заступился за неё. Пускай после двух случаев — на вечеринке, когда она в него влюбилась, и когда они были в клубе — больше, в принципе, не было ситуаций, когда ей требовалась такая защита, но в её мыслях он так и остался тем, кто всегда спасёт.

Она отдавалась чувствам полностью, с головой уходя в них. Иногда её раздражало, что парень не делал также, но приходилось с этим мирится. Мирилась с тем, что он не всегда слушал, о чём она говорит и думает, не всегда разделял её взгляды на жизнь и мечты. Однажды даже решила, что не нужна ему, и приняла решение, что они должны расстаться. Рыдала несколько дней, пытаясь смириться с этими мыслями и сделать шаг к их разрыву. Когда она сказала ему это, собрав в себе все силы, которые только могли быть, он не отпустил её, обнял крепко-крепко и сказал, что любит. У неё камень с души упал.

С этими отношениями в жизнь Леры пришло много новых знакомых. Она начала тусоваться в компании Кирилла, а так как он пользовался популярностью, то интерес к его девушке тоже возрастал. Она без проблем влилась в среду его друзей и со временем уже считала их и своими.

До интима их отношения не дошли. Когда начинались какие-либо намёки на это, Лера понимала, что не готова, не хочет, боится. Кирилла это раздражало, но он ждал и терпел, каждый раз предоставляя ей ещё время. Она это искренне ценила.

В этих отношениях на её глазах будто была пелена. Она слишком идеализировала его, не замечая его косяки. Что бы не происходило плохого в их отношениях, она считала виноватой себя. Для такой бесспорной эгоистки это было мучительно. С родителями он её не познакомил, списывая это на их постоянную занятость, зато пару раз в месяц звал её в гости — посидеть с младшей сестрой, которую Лера обожала.

Когда настал тот злосчастный день, Лера думала, что попала в ужасный сон, из которого не может выбраться. Они были на вечеринке вдвоём, а потом Кириллу пришлось уйти по делам. Он попросил её продолжить веселится, хотя она не горела желанием оставаться без него. В конечно итоге, конечно, поддалась на уговоры и решила дождаться его возвращения. Вечеринка была на квартире у знакомого Кирилла, но друзья парня, с которыми они сюда пришли, не попадались ей на глаза, отчего пришлось ждать его в гордом одиночестве ждать Кирилла. Ему хватило часа, чтобы уладить всё свои дела и вернуться за ней.

Утренний звонок в дверь не предвещал никакой беды. Но Кирилл, которого Лера впустила в пустую квартиру, выглядел непривычно отстраненным и даже отвернулся, когда она попыталась его поцеловать. И буквально сразу выгрузил на неё то, что, по словам друзей, пока его не было на вечеринке, изменила ему, как раз с тем парнем, в квартире которого проходила вечеринка. Для неё в одно мгновение рухнул весь мир. Она даже не была знакома лично с тем парнем, в связи с которым обвинялась. По словам Кирилла, его друг сам подтвердил эти слухи, причём с потоком грязных подробностей.

Он кричал на неё в ярости и неверии, а она оставалась в истерике, в попытках достучаться до него, объясняя, что это всё неправда. Ей было очень больно и страшно в тот момент. В голове никак не укладывалось, почему он не верит ей, из-за чего не хочет услышать?

В тот момент сердце просто разорвалось на мелкие осколки. Она совсем забыла, как дышать, пока слезы продолжали катиться по красным щекам. Ей было противно от самой себя — по сути раскаивалась в том, чего не совершала. В ответ на это он одарил её таким разочарованным и презрительным взглядом, что он отозвался в теле будто хлесткой пощёчиной.

Он ушёл. Ушёл и забрал с собой всё счастье, которое было у них на двоих. Леру глушило потоком чувств и хотелось на стены лезть от безысходности.

Что уж говорить о том, сколько похабных и унижающих сообщений она получила в сети. Казалось, об этом враз узнали абсолютно все. Она страдала от несправедливости. Её винили в том, чего она не совершала, но Лера даже не пыталась кому-то объяснить, что ничего не было. Какой смысл, если тебе не поверил самый дорогой человек?

7

Едва моё внимание фокусируется на преподавателе, застываю как истукан. Срочно нуждаюсь в ударе дефибриллятором, иначе так и не сдвинусь с этой точки, продолжив стоять с выпученными глазами и открытым ртом.

— Щербакова, если ты не подашь признаков жизни — повезу в больницу, спасать от отморожения, — впервые он награждает меня таким пронзительным взглядом.

Вот честное слово, не узнала бы его, если не это «Щербакова» — отчего-то с его интонацией моя привычная фамилия звучит по-другому.

Мыслительные процессы в голове начинают замедленно работать и думаю, что надо бы начать подавать признаки жизни, иначе решит, что у меня с кукушкой не всё в порядке. Лично сама так и подумала, если бы наблюдала за ситуацией со стороны.

Меня продолжает шокировать тот факт, что он сидит верхом на мотоцикле. Такого красавца раньше я не видела. Огромный тёмно-синий агрегат. Просто пищать от восторга и остаётся. И Ян Дмитриевич, которого в данном амплуа назвать словом «преподаватель» язык не поворачивался. Это явно не тот человек, которого я привыкла видеть в университете.

В моих мыслях он всегда представлял собой нерушимость. Человека, который всегда принимает правильные решения и не терпит неудач. Хотя иногда он и позволял себе вольничать на занятиях — свой предмет знал отменно, и все слушали с открытыми ртами его рассказы, чему, естественно, способствовала харизма и умение из скучной истории сделать рассказ, который навсегда останется в твоей черепной коробке.

В вечерней тишине вновь повисает неловкое молчание, пока мы обмениваемся изучающими взглядами. Отчего-то меня завораживает то, что Ян Дмитриевич сидит верхом на своём железном коне и держит в руках мотоциклетный шлем такого же темно-синего цвета.

Сейчас, вместо привычной рубашки и чёрных брюк, на нем надеты джинсы и чёрная кожаная крутка, из-под которой виднеется белая кофта. Рукава кожанки немного приподняты, поэтому в глаза бросается татуировка, которую я уже имела честь лицезреть раньше. Всем своим внешним видом он излучает уверенность и дерзость. Даже в темноте вижу, как в его глазах горит огонёк какого-то авантюризма, а губы изгибаются в язвительной ухмылке.

Я теряюсь от того, что передо мной будто предстает незнакомый человек.

— Родители дома? — неожиданный вопрос вводит в ступор. От него исходит такой напор, что чувствую себя первоклассницей, родителям которой хотят нажаловаться за какую-то шкоду, что совершила их дочь.

— Нет, они уехали к знакомым, будут завтра вечером, — со стороны выглядит, будто совершенно не умею врать, но сейчас я говорю чистую правду. Они действительно укатили в закат, поставив меня перед этим фактом за час до отъезда. Но теперь мне ничего не грозило. Нет родителей — жаловаться некому, а потом он и вовсе забудет — надеюсь на это.